Плохая наследственность — это, в сущности, универсальный способ объяснения любых трудностей, возникающих в процессе воспитания приёмного ребёнка. Это объяснение — самое распространённое и самое опасное. Диагностируя пресловутую «наследственность», мы ставим крест на дальнейшем развитии ребёнка, на его способности меняться — и на наших с ним отношениях. «Наследственность» не даёт шанса ни ребёнку, ни родителям, она заставляет опускать руки и отчаиваться, а не решать проблемы. Она словно отметает, обесценивает всё то, что было прожито и пережито вместе.

 «Наследственность» — это то, что в буквальном смысле досталось нам в наследство от родителей и других предков. При этом даже ребёнок знает, что наследство наследству рознь. Остаётся лишь удивляться, отчего это одному щедрой горстью отсыпано здоровья, красоты, таланта, тогда как на другом предки и природа явно сэкономили. В то же время неизвестно, кому повезло больше, достаточно сравнить судьбу красивой, яркой и талантливой, но очень несчастной женщины с судьбой какой-нибудь «серой мышки», прожившей долгую и счастливую жизнь в окружении близких и любящих людей.

Получается, что «наследство» — это лишь шанс, «стартовый капитал» нашей жизни. И очень многое зависит от того, как этим капиталом распорядится наша судьба, сможем ли мы его приумножить или пустим на ветер. Здесь работает классическое сочетание предопределения и свободы воли.

Взять темперамент — особенность нервной системы, во многом обусловленную генетически. Тут, сколько ни бейся над воспитанием ребёнка, но вспыльчивый как порох и стремительный в мыслях и действиях холерик никогда не превратится в основательного тугодума-флегматика. Робкий меланхолик не станет общительным неунывающим сангвиником. Темперамент не выбирают — с ним рождаются и живут. Каждый тип темперамента имеет свои особенности, свои плюсы и минусы, и каждый из темпераментов позволяет своему обладателю найти уникальное место в жизни. Трудности начинаются тогда, когда темперамент ребёнка оказывается неприемлем для родителя: для мамы-холерика может стать пыткой процедура утренних сборов её сына-флегматика, а для папы-меланхолика — прогулка в парке с беспрестанно болтающей и дёргающей его дочкой-сангвиником.

Нельзя относиться к генетически заложенным проявлениям нервной конституции человека как к сознательным поступкам, к умышленным — и даже злоумышленным — действиям. Конечно, слишком острые проявления темперамента можно и нужно скорректировать, родитель может помочь ребёнку-холерику научиться некоторой сдержанности, а ребёнка-флегматика научить вовремя приходить в школу. Но это получится, только если сначала родитель примет ребёнка таким, какой он есть, перестанет злиться и предъявлять невыполнимые требования.

Не менее интересная ситуация складывается со способностями. Большинство родителей убеждено, что гены обуславливают в первую очередь творческие способности, одарённость в рисовании или музыке, тогда как способности к точным наукам (например, к математике) развиваются в упорных тренировках. Оказывается, всё наоборот. Если творческие способности лишь наполовину определяются природными задатками, а на вторую половину зависят от того, сколько и как с ребёнком занимаются, то интеллектуальные данные в довольно большой степени обусловлены наследственностью. Часто подобная расстановка сил оборачивается непростым испытанием для приёмных родителей: сколько они с ребёнком ни бьются, ни занимаются, а он по математике, физике едва тянет школьную программу на тройки. При той сверхценности образования, которая до сих пор принята в нашем обществе, пережить подобное нелегко. Но ребёнку, конечно, приходится ещё труднее. Представляете, каково это — чувствовать, что в тебе разочарованы, что ты «не тот», «не такой», «не наш»?

Очень важно, чтобы родители были способны принять ограничения ребёнка и нашли для него другую сферу успеха. Совсем неспособных детей не бывает! Пусть рисует, поёт, пляшет, занимается спортом, мастерит — главное, чтобы было дело, в котором ребёнку всё удаётся, за которое его хвалят и восхищаются. Большинству людей не нужны в жизни 80 % знаний из школьной программы. А вот вера в себя и уверенность, что семья тебя всегда поддержит, нужны каждому.

Но, пожалуй, самый-самый страх, связанный с генами, — это страх генетически обусловленной алкогольной зависимости. Что ж, у него есть основания. Примерно у половины жителей нашей страны, считающих себя русскими, есть генетически определённая особенность обмена веществ, из-за которой алкогольная зависимость потенциально может развиться легче и быстрее, чем у других. Является ли каждый второй из ваших знакомых, соседей, друзей алкоголиком? К счастью, нет. Как видим, генетически обусловленное более быстрое возникновение зависимости — ещё не есть зависимость.

Пьют люди не от генов. Пьют от одиночества, тоски, от неспособности найти себе применение в жизни. Да, иногда так спиваются целые семьи и деревни. Только гены тут ни при чём. Это общая судьба, а не общая наследственность. При этом в этих же семьях и деревнях всегда находятся люди, которые решительно отказываются следовать общим путём по наклонной плоскости вниз. Хотя гены имеют те же самые. И наоборот: практически в любой, даже самой культурной и благополучной семье среди предков были люди, страдавшие зависимостями, тем же алкоголизмом. Значит ли это, что их потомки обречены?

Гораздо больше стоит опасаться другого: если приёмные мама и папа очень уж боятся «плохих генов», может вступить в действие механизм «самосбывающегося пророчества». Родители, которые ни на секунду не забывают об алкогольной опасности, смотрят на ребёнка как на бомбу замедленного действия, они словно всё время ждут, что «сейчас начнётся». И когда он, как всякий подросток, в один не очень прекрасный день впервые в жизни напивается, они не просто сердятся — их накрывает волна ужаса и гнева. Они реагируют очень бурно и с отвращением. А приёмный ребёнок — это всегда ребёнок, болезненно переносящий отвержение. Часто никто не успевает сообразить, как обычные «разборки» с подростком стремительно перерастают в затяжной конфликт, в тяжёлую взаимную ненависть, в крушение отношений. А с точки зрения родителей виноваты во всём будут, конечно, гены…

Подводя итоги, можно сказать вот что. Бояться генов, с одной стороны, естественно — ведь они не в нашей власти, с другой, бессмысленно — по той же самой причине. Отрицать их тоже нет смысла — стремление обтесать ребёнка под себя, игнорируя все его отличия от нас, ничем хорошим не кончается.

Не позволяйте себе мыслей о наследственной испорченности и порочности, не снимайте ответственности ни с себя, ни с ребёнка за тот выбор между добром и злом, счастьем и несчастьем, который он сделает в жизни. Давайте помнить, что гены — это всего лишь наследство. Как мы научим ребёнка им распоряжаться и как он сможет усвоить нашу науку — вот гораздо более важный вопрос. Самое главное в жизни — желание и умение работать, вера, ценности, способность любить и заботиться — уж точно не от наследственности зависит.

 

Статья подготовлена по материалам сайта Родные люди.

 

Педагог-психолог Глазкова Светлана